Мой путь в немецкую клинику
Немецкая медицина является для многих врачей одним из эталонов качества, надежности и мастерства. Это и неудивительно - мне, как хирургу, в своей повседневной клинической деятельно..
| ПСИХУШКА ЗА ПОБЕГ ИЗ ДЕТДОМА
Две недели назад в Гражданскую комиссию по правам человека поступило очередное сообщение по поводу того, что 15-летнего подростка поместили из обычного детского дома в психиатриче..
| Как сдавать PLAB экзамены
лицензии на работу врачом в Великобритании. Однако ему должна предшествовать успешная (с проходным баллом 7) сдача теста по английскому языку (IELTs)...
| Новые горизонты терапевтического ультразвука
Наибольшие ожидания связаны c тромболизисом. Ультразвуковое воздействие на тромбированные сосуды инициирует и усиливает деполимеризацию тромба с повышением взаимодействия тромболит..
| Охота на фармацевтов и врачей
Две трети судебных юристов США, зарабатывающих на процентах от отсуженных компенсаций пострадавшим, специализируются на "медицинских" процессах - исках к производителям лекарств и..
| Каким быть ногтям медицинского работника
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) обращает внимание на то, что искусственные акриловые ногти способствуют сохранению контаминации рук после использования мыла или содержа..
| Клонирован мочевой пузырь
Клонирование человека - дилемма. Клонирование отдельных органов - мечта. Возможность менять старые, отработавшие, больные органы на новые будоражит умы и врачей, и пациентов. Актуа..
|
| Введение
патология патологии явлений процессов развития общей общая природы патологическая нас этот области анатомия медицины человека так этого rokitansky теории знания стороны знаний науки сущности науками
ВВЕДЕНИЕ
Патология - обширная область биологии, изучающая проявления измененной или нарушенной жизнедеятельности. Термин этот родился в глубокой древности и первоначально отражал чисто субъективные переживания человека, почему-либо испытывавшего страдание.
Правда, уже Гален вкладывал в термин "патология" очень широкое содержание. Фактически он ставил знак равенства между патологией и этиологией, а последняя включала в себя все проявления нарушенной жизнедеятельности, т.е. и морфологические изменения.
Субъективный антропоморфный момент в понятии "патология", "патологический" не подлежит сомнению. Фактически речь идет об отклонении от нормы, а так как "признаки несовершенства и отклонения можно найти в каждом произведении природы",
то и термин "патология" стал принадлежностью обыденной речи, как слова "болезнь" и "здоровье". Так, Налу (1801) при виде причудливых форм кристаллов говорил о "патологии неорганического мира", a Bocle, цитируя этого автора, от себя добавляет, что "симметрия для кристаллов то же, что здоровье для животных".
В XVI-XVIII веках (Paracelsus, Harvey, Villis, van Helmont, Stahl, Hoff-mann, Boerhaave, Haller, Hunter, Bichat и др.) происходило интенсивное накопление анатомических и физиологических сведений, что было связано также с развитием "практической", или "медицинской", анатомии, как называли патологическую анатомию до XVIII века (Anatomia practica s. medica).
Весь этот период, а также XVIII и первую половину XIX века можно назвать периодом клинико-анатомических корреляций; тогда ученые-врачи были одновременно и патологами. Труды Morgagni (умер в 1771 г.) были крупнейшей исторической вехой этого периода.
Таким образом, первой и важнейшей частной дисциплиной, открывшей широкий простор для будущих исследований в области патологии, была патологическая анатомия. На ее долю выпала и честь многолетнего состязания с натурфилософскими построениями того времени.
Крупнейшие врачи-патологи, как И.Е. Дядьковский, А.И. Полунин, Н.И. Пирогов (1810-1881), Laennec (1781-1826), Rokitansky (1804-1878), Bayle (1869-1927), Cruveilhier (1791-1874), Hunter (1728-1793), своими трудами завершили период клинико-анатомических корреляций.
В середине XIX века обрисовались широчайшие методические возможности экспериментальных исследований, народилась бескрайняя по своим задачам экспериментальная патология [Magendi (1783-1885), Cl. Bernard, Miiller (1801-1858), Cohnheim (1839-1884),
В.В. Пашутин (1845-1901)]; патология стала специальностью многих врачей, биологов, морфологов, химиков. Врач-патолог превращался в патолога-врача. Так, оттолкнувшись от клинической практики и не теряя связи с ней, многие врачи углубились в изучение вопросов теории медицины. Когда-то "мертвая патологическая анатомия" (Charcot),
сводившая причины болезни к месту болез-ни ("De sedibus et causis morborum". Morgagni, 1761) и не помышлявшая о патоге-незе, стала основой медицинского знания и умения.
Внутри патологии, когда-то бывшей "словом", скрывавшим в себе правду, а больше "призраки", возникли и до сих пор возникают ветвления, как бы самостоятельные отрасли знания. С одной стороны, это увеличивает общее количество накапливаемых фактов,
общий багаж знаний, расширяет возможности лечения, профилактики и гигиены; с другой стороны, создает некоторую угрозу потеряться в частном, побочном, случайном, остаться на поверхности явлений. Для широкого круга патологов, работающих в обстановке клиник,
больниц, создается опасность превратиться в лабораторный отсек медицины, в специалистов, обслуживающих только непосредственные задачи практики. Многие из них отходят от научно-исследовательских задач, т.е. от глубоких теоретических исследований, составляющих,
как известно, сердцевину всякой науки. Философия со своей стороны зарегистрировала этот отход от теории как позитивизм, прагматизм с их ставкой на практическую полезность факта, на практическую выгодность мысли.
Теоретическая мысль не может пассивно следовать за эмпирическим знанием; она не может также вращаться в рамках того, что получено таким путем и что отвечает только практике сегодняшнего дня.
Такой прагматистский уклон в науке, фактически отвергающий изучение общих закономерностей развития явлений природы, выхолащивает идейное содержание науки, закрывает путь к познанию объективной истины.
Эмпирический метод познания всегда был и будет необходимым в медицине,
к тому же он является контролем и противовесом научных спекуляций. Однако этот метод лишь необходимый вестибюль (Charcot) величественного здания науки и как самодовлеющий мало перспективен, поскольку он не выводит нас за пределы "здравого смысла", т.е. ходячих истин, терминов и понятий сегодняшнего дня, подчас смутно и призрачно отражающих действительность.
Наряду с дроблением медицины на отдельные специальности внутри патологии также возникли многочисленные уклоны: патоморфология (точное описание изменений и морфогенез), экспериментальная морфология, патофизиология, экспериментальная патология, сравнительная патология, палеопатология, невропатология с нейрогистологией, патохимия и т.п.
Все это свидетельствует о широте возникших задач, о невозможности в области патологии сосредоточенно работать по всем направлениям. Вместе с тем становится очевидным, что крайняя децентрализация знаний, слабо сдерживаемая противоположной тенденцией, грозит основам теории,
особенно если учесть, что эти основы отнюдь не являются только медицинскими. Закономерности, которым следуют частные патологические процессы, являются закономерностями общебиологическими; последние лишь своеобразно преломляются в частных процессах.
Только изучение общих закономерностей может приблизить нас к пониманию частных явлений, их сущности; только таким путем мир патологических явлений предстанет перед нами как проявление взаимосвязи вещей, а не как хаос, беспорядок или игра случайностей.
"Наука ... должна стараться узнать то единство, которое скрыто за ... кажущейся разобщенностью". Это высказывание Гегеля имеет прямое отношение к медицине, биологии, естествознанию, к их отнюдь не кажущейся лишь разобщенности.
На долю общей патологии и выпадает задача нивелировать эту разобщенность, поскольку общая патология "пользуется всеми данными, выработанными другими науками", и, кроме того, пополняет "то, чего недостает в этих данных с точки зрения общепатологической" (В.В. Пашутин, 1878). А недостает многого! "Общепатолог" В.В.
Пашутин писал: "Общая патология относится к наблюдаемым патологическим процессам с целями более философскими, она не стесняется никакими врачебными задачами и ведет свою абстракцию, свои выводы гораздо далее, чем частная патология; задача общей патологии выяснить те законы, которыми направляются процессы,
совершающиеся в больном органе; подобно нормальной физиологии общая патология преследует прежде всего исключительно научные цели".
И далее: "Общая патология представляет... ту отрасль знания, в которой должно сконцентрировать все, что выработано ... различными медицинскими науками и что может служить к уяснению патологических процессов во всей их полноте", "разделение наших знаний на отдельные науки имеет чисто искусственный характер" (разрядка наша. - И.Д.).
В.К. Линдеман (1910) видел основную задачу общей патологии в "изучении законов, управляющих патологическими явлениями". Общая патология, по Линденману, - это "самостоятельная биологическая дисциплина"; она "касается явлений всего органического мира", а ее конечная цель - "установление основных законов жизни".
Впрочем, эту "конечную цель" хорошо предвидели Rokitansky (1842) и Virchow (1855). "Перенося патологию в область естествознания, патологическая анатомия проложила дорогу в такую глубину своего предмета, какая только доступна уму человеческому".
Далее Rokitansky продолжает: "здоровая и больная жизнь"; это "два направления жизненного процесса"; "нужно возвысить патологию на степень физиологической патологии" (Руководство к общей патологической анатомии.
Пер. с нем. М., 1849, стр. 6). У Virchow читаем тоже самое: "патологическая анатомия... должна формироваться в патологическую физиологию".
Под последней, очевидно, подразумевается патологическая физиология человека, а ее материальная основа и метод - это патологическая анатомия (включая гистологию, гистохимию и электронную микроскопию) и эксперимент.
Сейчас к сказанному хочется добавить, что не только выработанное различными медицинскими науками может способствовать уяснению патологических процессов, но и выработанное другими науками,
прежде всего биологией, химией, физикой, математикой. Революционизирующее значение открытий в области этих наук снимает покрывало загадочности с многих явлений природы и одновременно углубляет наши знания в области закономерностей объективного мира,
устраняя научные предрассудки, порожденные в свое время как бессилием человека перед лицом непонятных законов природы, так и чувством его зависимости от этих законов.
Здесь же вскрывается и положение, важное для будущего развития медицины; медицина не может развиваться обособленно от общего круга естественных наук,
Основным элементом, связующим медицину с естествознанием, и является общая патология, а по сути дела биология и экология человека.
Изложение основ общей патологии вводит нас в контакт с такими дисциплинами, как анатомия,
физиология, эмбриология, биохимия, микробиология, иммунология и т.д. Общая патология синтезирует и по-своему претворяет факты, полученные этими дисциплинами, сопоставляя их с данными клинической практики.
Этот синтез реально привел к невозможности разграничения всех трех классических дисциплин, на которых вырастала медицина, - морфологии, физиологии и биохимии. Соответствующие методы взаимно проникают и дополняют друг друга.
Ушел в историю и антагонизм между гуморальной и солидарной патологией (Rokitansky, Virchow). Односторонность теоретического развития как некий закон этого развития была устранена диалектической логикой развития научных знаний, т.е. "стратегией научного мышления" (Дж. Бернал, 1953).
Сущность наблюдаемых процессов не может быть раскрыта никаким отдельно взятым предметом или методом: "Ни микроскоп, ни термометр, ни химические приемы и т.д., употребляемые в отдельности, сами по себе, не могут раскрыть сути процессов" (В.В. Пашутин). "В теории ученый должен всегда рассматривать всю науку в целом (разрядка наша. - И.Д.)
в практике же он должен специализироваться" (Cl. Bernard, 1837).
Вопрос о раскрытии сущности процессов, наблюдаемых в патологии, как и в физиологии, выходит за рамки узко медицинских аспектов и приближает нас вплотную к закономерностям общебиологическим.
Знание клиники, морфологии, биохимии, этиологии, патогенеза данного явления еще не позволяет судить о биологической сущности этого же явления, т.е. соответствующего закона природы. Эта сущность лежит не в тех или других внешних проявлениях ..., не в той или другой внешней причине,
а исключительно в реакции со стороны организма, позволяющей ему сохранить свою жизнь при изменившихся условиях, в приобретении этим организмом новых свойств, являющихся, смотря по обстоятельствам, то стационарными, то преходящими" (В.К. Линдеман, 1910). Современная медицина знает очень много о причинах развития болезненных процессов, что принято обозначать этиологией и патогенезом.
Мы без особого труда отвечаем на вопрос о причине воспаления (ожог, инфекционный агент и т.д.), о причине гипертрофии (усиленная работа и т.п.), атрофии (бездействие, ослабленное питание и т.п.), рака (воздействие физических, химических, биологических канцерогенов) и т.д.
Эти ответы правильны, но они оставляют нас в области эмпиризма и не дают представления о биологических закономерностях, лежащих в основе названных процессов, т.е. об их сущности. С общебиологических позиций, являющихся основой теоретической медицины и общей патологии как ее авторитетного арбитра,
оказывается, что причины воспаления своими корнями уходят в далекое историческое прошлое формирования адекватных реактивных процессов на внешние раздражения, т.е. сущность их глубоко физиологическая.
Биологический аспект проблемы гипертрофии, атрофии уводит нас в область компенсаторно-приспособительных функций организма; тот же аспект в отношении проблемы рака ставит перед нами фундаментальные вопросы развития клеточных форм и формообразования.
Словом, естественный ход научного исследования от формального и структурного анализа явлений природы к генетическому анализу, т.е. к истории этих явлений, проделывает и медицина.
Остановимся на некоторых основных положениях, входящих в предмет общей патологии.
Вернуться к оглавлению
|
|
Новости 
