Кристиан Барнард – пионер пересадок сердца
 «Когда речь заходит о моих пациентах, я забываю о выгоде – как финансовой, так и какой-либо другой. Возможно, я бы мог согласиться с тем, что меня называют плейбоем, сердцеедом и разрушителем браков. Возможно, так оно и есть. Но в первую очередь я считаю себя врачом – и только это и является моим главным жизненным интересом и моей главной мотивацией» - слова эти принадлежат
одному из величайших хирургов современности, южноафриканскому хирургу Кристиану Барнарду. То, что он совершил ровно сорок лет назад, стало не просто сенсацией и событием года. Решившись на первую в истории пересадку сердца человеку, Барнард открыл совершенно новую страницу в истории медицины, показав этим самым – нерешаемых хирургических задач не бывает. Его поступок вселил не только уверенность в будущее тысячам неизлечимо больных
пациентов, он словно стал стартовым выстрелом для десятков тысяч тех, кто сомневался в выборе профессии. Одним из таких коллег оказался и я – именно это имя (наряду, естественно, с нашим общенациональным героем Николаем Амосовым) я держал в уме, сдавая вступительные экзамены в Киевский медицинский...
А начинал Барнард как все – колледж, медицинский факультет в родном Кейптауне и, наконец, кардиохирургическая специализация в университетской клинике Миннесоты (США). Возвращаясь в 1958 году на родину, Барнард привез собой,
кроме двух ученых титулов и аппарата искусственного кровообращения (без которого невозможны операции на «открытом» сердце), еще и неистребимую уверенность в том, что именно он и будет тем самым кардиохирургом, кому удастся совершить чудо – пересадить сердце живому человеку. Тогда ему было чуть более 35 лет – возраст, по хирургическим меркам, вполне юношеский, и отношение к нему со стороны старших коллег было соответствующим – мол, молодо,
зелено... И только Барнард был абсолютно уверен в своем успехе и работал, работал, работал. Более тысячи операций на сердце, звание профессора, бессонные ночи, проведенные за книгами и на курсах по трансплантации, – все это не могло не дать результата. Первой успешной пересадкой органа, которую он провел, была трансплантация почки в октябре 1967 года. Окрыленный успешным результатом и абсолютно уверенный в благополучном исходе и более серьезных трансплантаций, Барнард ищет пациента, согласного на пересадку сердца. Долго ждать не пришлось – 54-летний обреченный на неизбежную смерть
польский эмигрант Луис Вашкански с радостью принимает предложение профессора войти в историю и стать первым пациентом с пересаженным сердцем. Других шансов выжить у него не было – настолько тяжело была поражена его сердечная мышца. Оставалось только ждать донорского сердца, и его Вашкански получил от 25-летней девушки, погибшей во время тяжелой автокатастрофы. Убитый горем отец (потерявший в этой катастрофе и супругу) дал согласие на пересадку.
И вот – момент истины, полвторого ночи третьего декабря 1967 года, обе операционные бригады синхронно начинают работу. Сначала в первом операционном зале было удалено больное сердце Вашкански, вслед
за этим Барнард за две минуты удаляет сердце донора и переносит его в соседний зал. Еще три часа кропотливой работы по вживлению нового сердца, и в полшестого пересаженное сердце начало биться!
А на следующее утро Барнард, как говорится, проснулся знаменитым – передовые газеты всего мира хором сообщали о подвиге южнофариканского хирурга. Но не это интересовало его, а то, как организм пациента поведет себя по отношению к пусть и жизненно важному для него, но все же абсолютно чужому органу. Ведь реакция отторжения, которой в человеческом организме
подвергаются все инородные тела, как искусственные, так и биологические, очень часто сводит на нет работу даже самого искусного хирурга. К счастью, организм Вашкански оказался вполне «лояльным», и пересаженное сердце продолжало работать. Причем настолько хорошо, что уже через несколько дней после
операции ему разрешили вставать с кровати и даже фотографироваться. К сожалению, беда пришла с совершенно другой стороны – мощные дозы иммунодепрессантов настолько ослабили иммунитет пациента, что спустя несколько дней после операции он подхватил тяжелейшее воспаление легких, от которого так и не смог оправиться. Восемнадцать дней – ровно столько билось первое в истории пересаженной человеческое сердце. Очень мало для того, чтобы сказать, что операция действительно помогла пациенту, но очень много для того, чтобы разочароваться в ее результатах. И Барнард продолжал работать, несмотря
на критику и неудачи. И уже вторая пересадка сердца увенчалась несомненным успехом – пациент прожил с новым сердцем девятнадцать месяцев! Кстати, именно Барнард был первым, кто в 1974 году предложил и осуществил так называемую Huckepack-трансплантацию – гетеротопную пересадку сердца, позволяющую подключать к системе кровообращения донорское сердце, не отключая при этом сердце пациента.
За те сорок лет, что прошли с момента первой операции, кардиохирурги значительно продвинулись в вопросах трансплантации сердца, и в этом им помогает не только становящаяся с каждым годом
все более совершенная техника операций (год назад им удалось пересадить работающее сердце), но и серьезные успехи иммунологов и медицинских техников. Кстати, первая успешная пересадка сердца в Германии была произведена лишь спустя четырнадцать лет, в 1981 году. Сегодня эта операция освоена уже в 24 специализированных центрах и стала вполне рутинной – в год их проводится около четырехсот, а более чем семьдесят процентов пациентов живут после операции пять лет и больше.
А. Ананко
Medicus Amicus
|
Новости 
