Через двадцать лет люди перестанут умирать естественной смертью
Тысячи лет человечество искало эликсир бессмертия. Теперь ясно, что флакончика с заветной жидкостью и быть не может. Однако некоторые учёные считают, что эликсир создать можно. Только это будет не лекарство, а комплекс высоких технологий.
Генетик Обри ди Грей (Aubrey de Grey) из университета Кембриджа (University of Cambridge) полагает, что средняя продолжительность жизни людей (в развитых богатых странах, очевидно) очень скоро вырастет до тысячи и более лет.
Можно, конечно, усмехнуться над прогнозом, который кажется излишне оптимистичным, а можно попробовать разобраться — откуда проистекает этот оптимизм.
Сразу нужно заметить — ди Грей не одинокий чудак. Его взгляды разделяет, как минимум, большая группа учёных, работающих в проекте "Стратегия для проектируемого незначительного старения" (Strategies for Engineered Negligible Senescence — SENS), который и возглавляет ди Грей, и который (проект) осуществляется под крышей Кембриджа.
Старение — физическое явление. Так подходят к нему инициаторы затеи. А поскольку медицина и генная инженерия становятся всё более и более мощными, мы неизбежно придём к такому положению вещей, когда со старостью можно будет бороться, как со многими болезням сегодня.
По мнению ди Грея, цивилизация близка к этому, благодаря проекту SENS. Его цель — собрать в одном месте, систематизировать, проанализировать и развить все мыслимые технологии и знания, которые только могут пригодиться в борьбе со старостью и естественной смертью.
Это — не только идея, это детальный план, описывающий как можно восстановить те или иные типы молекулярного и клеточного повреждения.
Каждый метод, способный сделать это, или уже работает в некой предварительной форме (в клинических испытаниях) или основан на технологиях, которые уже существуют и только должны быть объединены между собой.
"Это означает, — говорит Дегрей, — что все части проекта могут превратиться в работоспособные решения, применительно к мышам в течение всего лишь 10 лет, и ещё 10 потребуется, чтобы перевести эти технологии на людей.
Тогда мы всё ещё будем умирать, конечно — от невнимательного пересечения дороги, от укусов змей или нового типа гриппа, но не тем "затянутым" способом, которым большинство из нас умирает в настоящее время".
Есть семь главных типов молекулярных и клеточных повреждений, которые негативно сказываются на нашем состоянии, включая клетки, потерянные без замены на новые, или, скажем, мутации в хромосомах.
Каждая из этих вещей потенциально "перекрывается" технологией, которая или уже существует или находится в активном развитии — обосновывают свой оптимизм участники проекта.
На каждый негативный процесс, происходящий на молекулярном уровне, авторы проекта SENS имеют если не готовое решение, то идею — что с ним можно сделать. Вот один пример.
Митохондрии — энергетические фабрики клеток. Единственная часть клетки (кроме, конечно, самого ядра), имеющая собственную ДНК.
Как и другие клеточные механизмы, митохондрии могут "хандрить" — неправильно работать или выключаться из-за генетических мутаций или повреждений. Можно ли им помочь?
Учёные из SENS говорят, что, к счастью, большую часть работы за нас уже сделала природа.
В митохондриях есть приблизительно тысяча различных белков, каждый закодированный своим геном. Но почти все эти гены не находятся в ДНК митохондрии, они находятся в ядре клетки.
Эти белки строятся вне митохондрии точно так же, как все немитохондриальные белки. Комплекс TIM/TOM буксирует нужные белки в митохондрию через мембраны, которые составляют её поверхность.
И только 13 составляющих клеточную "электростанцию" белков закодированы в её собственной ДНК.
Это даёт учёным замечательную возможность: можно сделать копии тех 13 генов, изменённых довольно очевидными способами так, чтобы TIM/TOM мог работать с ними, и поместить эти гены в хромосомы в ядре.
Если митохондриальная ДНК будет повреждена так, что один или несколько из этих 13 белков больше не могут синтезироваться в митохондрии, она начнёт получать те же самые белки снаружи.
А так как гены в наших хромосомах намного лучше защищены от мутаций, чем митохондриальная ДНК, мы можем положиться на хромосомные копии, продолжающие работать почти во всех наших клетках намного дольше, чем сейчас продолжается жизнь человека.
Этот проект нуждается в большом количестве исследований. Например, для комплекса TIM/TOM будет весьма непросто заниматься "логистикой" этих 13 дополнительных белков. Однако тут нет ничего принципиально невыполнимого.
Аналогично, авторы проекта SENS разбираются и с другими проблемами старения, например накоплением "отходов" вне клеток. Пути активизации "дворников" внутри организма, которые перерабатывали бы эти вещества — известны.
Так, например, на некоторые отложения прекрасно действуют (разрушают, дестабилизируют) маленькие белки под названием "бета-брекеры" (beta-breaker).
Итак, биологи из SENS полагают, что средняя продолжительность жизни составит несколько тысяч лет, и будет определяться, главным образом, такими факторами, как несчастные случаи. Разумеется, не все специалисты разделяют эти взгляды.
Так практически одновременно с публичным выступлением господина ди Грея, в пику ему, свой взгляд на проблему представил обществу Джей Ольшански (S Jay Olshansky), профессор университета Иллинойса в Чикаго (University of Illinois at Chicago).
"Что общего между всеми древними поставщиками физического бессмертия? — вопрошает Ольшански. — Они все мертвы".
"Соблазн бессмертия просуществует, без сомнения, дольше, чем его сторонники", — говорит Ольшански. И продолжает: "Чтобы быть справедливым, нужно сказать, что наука о старении прогрессирует стремительно. Но ничто в геронтологии не прибывает и близко к выполнению обещания драматично расширенной продолжительности жизни. Это всё ложные обещания".
Ольшански приводит массу примеров поисков бессмертия мыслителями древности. На этой ниве отметились греческий врач Гален (2 век нашей эры), китайский философ Ко Хуан (четвёртый век нашей эры), арабский философ и врач Авиценна, и даже знаменитый Роджер Бэкон (13 век), которого можно назвать одним из основателей строго научного подхода в исследовании Природы.
Разумеется, все они опирались на достижения своей эпохи и, в большинстве случаев, на вопрос "когда же будет найден рецепт бессмертия?" — отвечали: "Лет через 10 — точно".
Ольшански пришёл к выводу, что этот временной параметр "через 10 лет" — не меняется на протяжении столетий и является неким общим моментом подобных поисков: бессмертие уже близко, вот-вот будет сделан последний опыт, рассмотрена на свету последняя реторта, растёрт в порошок последний компонент.
Это, если подумать — философский ответ притязаниям ди Грея. Может, через сто лет на нынешние наши опыты люди будут смотреть, как мы смотрим на алхимиков древности?
Нужно добавить, что философские проблемы бессмертия обсуждать не менее увлекательно, чем проблемы из области ДНК и митохондрий.
Будет ли интересно людям жить так долго? Сам глава проекта SENS полагает, что для творческих личностей такой вопрос не встанет — чем новым заняться они всегда придумают.
"А как же прерогатива Бога?" — спросят религиозно настроенные скептики. — Не посягаем ли мы на Его права"?
"С тех пор, как мы изобрели огонь и колесо, мы постоянно демонстрировали и нашу способность, и наше желание изменить вещи, которые нам не нравятся", — поясняет ди Грей и добавляет, что изменяя наш мир, играя в Бога, мы лишь реализуем ещё один путь, которым Бог продолжает делать нас по своему подобию.
www.medicusamicus.com
membrana.ru
|
Новости 
